мне представляется очевидным, что секуляризация, будучи вычеркиванием из повестки дня Большого нарратива, обессмыслила бытование социума, предоставив его власти мелких корыстей (крупными корысти не бывают), и тотальной — omnium contra omnis — борьбе корыстей, регулируемой от сваливания в кровавую свалку системой сдерживания, известной под лейблом "демократия"
для искусства это было равнозначно кастрации
в этой связи — повторяю, очевидной — встаёт вопрос о Большом нарративе и о христианстве, как его чисто европейской инкарнации
о христианстве как монополии — захвате абсолютного права на распоряжение всеми смыслами Большого нарратива
Большой нарратив всегда миф и ничем другим быть не может
большой значит универсальный, охватывающий весь Универсум и устанавливающий единую систему описания как для космоса, так и для социума
миф потому, что универсальная система описания как таковая может быть только символической, в которой всё привходящее обозначается именами-символами, а каждый частный сюжет описывает противоборство (коллизию) двух основных полярных сил:
Добра и Зла (манихейство), Света и Тьмы (зороастризм), Мужского и Женского (даосизм), Космоса и Хаоса (ахейская космогония), и т.д.
Христианство очень усложнило и запутало полярную картину мира язычества
один Бог иудеев нежданно обернулся Св.Троицей — концептом настолько сложным, что потребовалось несколько веков для его осмысления и закрепления в формуле credo
что, в свою очередь, привело к появлению нового класса деятелей — интеллектуалов
исторически, конечно, первыми интеллектуалами были античные философы и, отчасти, толкователи Пятикнижия, но и первые и вторые оставались частными мыслителями, фигурами респектными и все же зависимыми от аудитории
Христианские богословы-виртуозы унаследовали их опыт (в основном через неоплатонизм, с примесью эзотерики гностицизма) и создали фактически новый метод аргументации — апофатический, и выступали при этом от имени Церкви, будучи, как правило, епископами, иерархами высшего ранга
по тем временам это была интеллектуальная революция невиданного масштаба с очень далёкими последствиями
понадобились грандиозные усилия Церкви (борьба с ересями) чтобы это на корню не привело к расколу нового вероучения; епископы пошли на политический альянс со светской властью, ставшей гарантом единства Церкви в обмен на сакрализацию фигуры цезаря (императора)
этот альянс определил ход истории на тысячелетие вперёд, вплоть до Нового времени
но не уберёг от расколов
и не просто не уберёг, а поселил раскол в самую сердцевину сознания индивида, подчинив его одновременно как мирской власти, так и власти церкви над его душой — высшей, согласно Большому нарративу христианства
а может не поселил, а всего лишь обострил и обнаружил?..
мы мучаемся, ищем в прошлом — близком или далёком, некую фатальную ошибку, момент гибельной бифуркации — когда был сделан неверный выбор?..
но это ложный ход; так мыслит тот, кто готов признать поражение, кто считает прошлое приговором грядущему
человек ищет смысл ("Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу") не вслепую, а в просветах и провалах — прислушиваясь к шорохам и шепоту бытия; всегда есть ещё непознанное, чреватое великими опытами и открытиями
именно таким образом Моисею в горящем кусте открылся Яхве, а Савл, видимо созревший для откровения настолько, что достаточно было свалиться в полудрёме с коня, уверовал в Иисуса Христа; наличного знания им уже не хватало, старые боги молчали о том, что тревожило сейчас
напомню, что аналогичный поиск привел Парменида к ответу на вызовы Гераклита и выдвижении концепции Единого, на следующем шаге получившей мощное развитие в философии Платона
в это же время в Индии имели место схожие процессы в тамошних даршанах — брахманских аналогах Академии, нашедшие наиболее сильное выражение в Бхагаватгите
это почти математика, но мы ведь не считаем Кантора ошибочным выводом из Евклида
однако перекос есть, и он в том, что интеллектуализм, прежде служивший постижению ТАЙНЫ воплощенного ОБРАЗА (Яхве или И.Х., образов высшего, космического, порядка), теперь, обогатившись опытом "систем" Спинозы, Декарта, Лейбница, Канта и Гегеля — этих воистину титанических попыток сконструировать подобие Большого нарратива вне лона мифа, на основе ratio (следуя примерам Платона и Аристотеля) — оставшись без привязки к отмененной тайне Универсума, исподволь стал навязывать образу чего угодно какие угодно значения и значимости
угодно кому?
интеллектуалам — и de jure, и de facto, хотя даже чисто номинально мандат власти над умами им никто не вручал
что есть абсурд
смысл не может быть каким угодно, он может быть найден только как ответ на вопрошание о насущном
а не путем переклеивания лейблов и ценников с одного товара на другой